Неизвестный текст пьесы Тургенева обнаружен в библиотеке Карелии
Типографский текст пьесы неизвестного автора, найденный библиографом Еленой Вознесенской в библиотеке Союза театральных деятелей Карелии, оказался пьесой автора «Муму». Кропотливая работа по атрибуции текста привела к настоящему большому открытию. Петрозаводск снова знаменит!
Текст: Мария Шамраева
Впервые «АркА» публикует на своих страницах настоящее расследование. Благодарим Елену Вознесенскую за возможность следить за этой историей и за эксклюзивные подробности серьезного библиографического открытия.
Библиотека карельского Союза театральных деятелей (СТД) включает в себя книги, журналы, альбомы и даже рукописи, связанные с театром. Об одном издании Елена Вознесенская уже рассказывала на страницах «Арки». Сейчас стало известно, что в одной из папок библиотеки СТД оказался фрагмент текста неизвестной пьесы Ивана Тургенева «Пожар Калачевки». Эта потрясающая находка способна вызвать интерес не только библиографов, занимающихся текстами XIX века, но и всех исследователей и любителей творчества Тургенева.
Библиотека карельского Союза театральных деятелей (СТД) включает в себя книги, журналы, альбомы и даже рукописи, связанные с театром. Об одном издании Елена Вознесенская уже рассказывала на страницах «Арки». Сейчас стало известно, что в одной из папок библиотеки СТД оказался фрагмент текста неизвестной пьесы Ивана Тургенева «Пожар Калачевки». Эта потрясающая находка способна вызвать интерес не только библиографов, занимающихся текстами XIX века, но и всех исследователей и любителей творчества Тургенева.
Библиограф Елена Вознесенская, фото: М.Никитин
- Расскажите, как была обнаружена пьеса «Пожар Калачевки»?
- Разбирая библиотеку СТД, мы наткнулись на картонную папку с надписью «Иван Савельев (Тургенев)», сделанной чернилами в старой орфографии. Внутри оказался типографский текст пьесы в четырех действиях. Книга была без переплета, в простой бумажной обложке без каких либо надписей или печатного текста на ней. Титульный лист и последние страницы были утрачены, на первом же сохранившемся листе помещался список действующих лиц.
- Разбирая библиотеку СТД, мы наткнулись на картонную папку с надписью «Иван Савельев (Тургенев)», сделанной чернилами в старой орфографии. Внутри оказался типографский текст пьесы в четырех действиях. Книга была без переплета, в простой бумажной обложке без каких либо надписей или печатного текста на ней. Титульный лист и последние страницы были утрачены, на первом же сохранившемся листе помещался список действующих лиц.
Страница пьесы, фото: М.Никитин
Сложность состояла в том, что при отсутствии титульного листа мы не могли определить ни автора, ни название, ни место и год издания книги. Логично было предположить, что не зря на папке стояло имя классика русской литературы. Мы перебрали все известные пьесы Тургенева, но не нашли среди них ни одной, в которой упоминалось хотя бы одно из приведенных выше имен.
«Арке» разрешили опубликовать небольшой фрагмент из новой пьесы. Для удобства читателей мы публикуем его в современной орфографии.
«Арке» разрешили опубликовать небольшой фрагмент из новой пьесы. Для удобства читателей мы публикуем его в современной орфографии.
- Как вы установили, что эту пьесу написал Иван Тургенев?
- Способов для идентификации неизвестных изданий XIX века не так уж и много, и мы прибегли к самому верному из них – перелистать Генеральный алфавитный каталог Российской национальной библиотеки. Для произведений Тургенева в этом каталоге заведены 1611 карточек, и нам пришлось пролистать практически все, пока мы не наткнулись на описание пьесы в 4 действиях «Пожар Калачевки», изданной в Москве издательской фирмой братьев Салаевых в 1862 году. К сожалению, на карточке стояла надпись «Desiderata», которой в крупных библиотеках обозначают лакуны – издания, которых нет в фонде, но которые очень желательно было бы приобрести. Как правило, информация о дезидератах берется из каких-то сторонних источников – библиографий, энциклопедий или словарей. Наши поиски в каталогах других федеральных библиотек – Российской государственной библиотеки, Государственной публичной исторической библиотеки – также не увенчались успехом. Создавалось такое впечатление, что у нас в руках оказался какой-то чрезвычайно редкий экземпляр.
- То есть, вы соотнесли происходящие в пьесе события с названием «Пожар Калачевки» из каталога?
- Да, название – «Пожар Калачёвки» – вполне соответствовало нашему тексту. Также известно, что Иван Сергеевич находился в дружеских отношениях с главой книгоиздательской и книготорговой фирмы «Братья Салаевы» Федором Ивановичем Салаевым. Три прижизненных собрания сочинений Тургенева были выпущены в 1860-х и 1870-х этой фирмой в Москве и еще одно – в 1865 году Карлсруэ.
- Почему до нас дошел только один экземпляр этой пьесы?
- Пьеса явно побывала в руках цензора: на полях ее синим и красным карандашом были сделаны пометки типа «обратить особое внимание», «дерзко», «недозволительно», а некоторые сцены перечеркнуты с надписью «изъять!». Очевидно, что один из цензоров Московского цензурного комитета мог разрешить публикацию только при изъятии из текста указанных мест, либо после многочисленных замечаний тираж вообще был уничтожен. Возможно, этим можно объяснить единичность дошедшего до нашего времени экземпляра.
За текстологическим комментарием по поводу находки в Петрозаводске Елена Вознесенская обратилась в Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ). Оказалось, что ведущий научный сотрудник отдела, доктор филологических наук Сергей Дмитриевич Мухановский некогда провел собственное расследование и обнаружил в фонде 104, где хранятся рукописи Тургенева, список пьесы под названием «Бунтарка».
- Способов для идентификации неизвестных изданий XIX века не так уж и много, и мы прибегли к самому верному из них – перелистать Генеральный алфавитный каталог Российской национальной библиотеки. Для произведений Тургенева в этом каталоге заведены 1611 карточек, и нам пришлось пролистать практически все, пока мы не наткнулись на описание пьесы в 4 действиях «Пожар Калачевки», изданной в Москве издательской фирмой братьев Салаевых в 1862 году. К сожалению, на карточке стояла надпись «Desiderata», которой в крупных библиотеках обозначают лакуны – издания, которых нет в фонде, но которые очень желательно было бы приобрести. Как правило, информация о дезидератах берется из каких-то сторонних источников – библиографий, энциклопедий или словарей. Наши поиски в каталогах других федеральных библиотек – Российской государственной библиотеки, Государственной публичной исторической библиотеки – также не увенчались успехом. Создавалось такое впечатление, что у нас в руках оказался какой-то чрезвычайно редкий экземпляр.
- То есть, вы соотнесли происходящие в пьесе события с названием «Пожар Калачевки» из каталога?
- Да, название – «Пожар Калачёвки» – вполне соответствовало нашему тексту. Также известно, что Иван Сергеевич находился в дружеских отношениях с главой книгоиздательской и книготорговой фирмы «Братья Салаевы» Федором Ивановичем Салаевым. Три прижизненных собрания сочинений Тургенева были выпущены в 1860-х и 1870-х этой фирмой в Москве и еще одно – в 1865 году Карлсруэ.
- Почему до нас дошел только один экземпляр этой пьесы?
- Пьеса явно побывала в руках цензора: на полях ее синим и красным карандашом были сделаны пометки типа «обратить особое внимание», «дерзко», «недозволительно», а некоторые сцены перечеркнуты с надписью «изъять!». Очевидно, что один из цензоров Московского цензурного комитета мог разрешить публикацию только при изъятии из текста указанных мест, либо после многочисленных замечаний тираж вообще был уничтожен. Возможно, этим можно объяснить единичность дошедшего до нашего времени экземпляра.
За текстологическим комментарием по поводу находки в Петрозаводске Елена Вознесенская обратилась в Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ). Оказалось, что ведущий научный сотрудник отдела, доктор филологических наук Сергей Дмитриевич Мухановский некогда провел собственное расследование и обнаружил в фонде 104, где хранятся рукописи Тургенева, список пьесы под названием «Бунтарка».
доктор филологических наук Сергей Дмитриевич Мухановский, фото из личного архива С.Д. Мухановского
С. Д. Мухановский подтвердил «Арке» верность атрибуции пьесы и рассказал, что впервые обнаружил название «Бунтарка» почти 42 года назад, когда только пришел работать в РНБ и занимался ускоренной обработкой новых фондов и документальной проверкой уже имеющихся.
Три документа из фондов РНБ молодой специалист представил на традиционной конференции Отдела рукописей «Депо манускриптов» в 1987 году.
- Среди этих материалов были черновик письма неустановленного лица, начинавшееся словами: «Милейший И. С.! Я не могу Вас порадовать…», писарская копия пьесы «Бунтарка» неустановленного автора без конца с незначительными пометами и корректорскими исправлениями и один лист с фрагментом печатного текста той же пьесы. Причем, последний хранился не как отдельный документ. Он использовался в качестве оберточной бумаги для писем Ивана Сергеевича Тургенева к одному из ближайших друзей — Якову Петровичу Полонскому, - говорит С. Д. Мухановский.
- Как связаны эти документы друг с другом?
- На конференции я высказал предположение, что документы могут образовать единый сюжет: (1) автор — назовем его пока «Х» — отдает свою пьесу писарю для создания копии. (2) по этой копии в типографии происходит набор текста. (3) гранки отдаются автору для вычитки, и наш Х оставляет на полях пометы. (4) один из таких листов позднее оказывается среди бумаг Полонского. Наконец, (5) некий издатель пишет письмо к Х, что распространение «книги с Вашей “П. К.”, если принимать во внимание обрушившиеся беды, будет невозможно». Как открытый люк посреди тротуара зияла дыра в моих историко-филологических построениях: было неясно, кем является неизвестный нам автор «И. С.». Без ложной скромности скажу, что сообщение произвело среди архивистов фурор, хотя имя Тургенева тогда не пришло в голову ни мне, ни коллегам.
Три документа из фондов РНБ молодой специалист представил на традиционной конференции Отдела рукописей «Депо манускриптов» в 1987 году.
- Среди этих материалов были черновик письма неустановленного лица, начинавшееся словами: «Милейший И. С.! Я не могу Вас порадовать…», писарская копия пьесы «Бунтарка» неустановленного автора без конца с незначительными пометами и корректорскими исправлениями и один лист с фрагментом печатного текста той же пьесы. Причем, последний хранился не как отдельный документ. Он использовался в качестве оберточной бумаги для писем Ивана Сергеевича Тургенева к одному из ближайших друзей — Якову Петровичу Полонскому, - говорит С. Д. Мухановский.
- Как связаны эти документы друг с другом?
- На конференции я высказал предположение, что документы могут образовать единый сюжет: (1) автор — назовем его пока «Х» — отдает свою пьесу писарю для создания копии. (2) по этой копии в типографии происходит набор текста. (3) гранки отдаются автору для вычитки, и наш Х оставляет на полях пометы. (4) один из таких листов позднее оказывается среди бумаг Полонского. Наконец, (5) некий издатель пишет письмо к Х, что распространение «книги с Вашей “П. К.”, если принимать во внимание обрушившиеся беды, будет невозможно». Как открытый люк посреди тротуара зияла дыра в моих историко-филологических построениях: было неясно, кем является неизвестный нам автор «И. С.». Без ложной скромности скажу, что сообщение произвело среди архивистов фурор, хотя имя Тургенева тогда не пришло в голову ни мне, ни коллегам.
Текст пьесы и папка в которой он находился
- Получается, что наше открытие продолжило ваши разыскания 37-летней давности?
- Да, получив от коллег из Петрозаводска запрос на консультацию, я вернулся к этой теме. Елена Вознесенская оказалась права! Автором письма к «милейшему И. С.» оказался Ф. И. Салаев. Сравнение этого письма с другими автографами Салаева из наших фондов дает понять: существуют убедительные дифференцирующие признаки, позволяющие говорить, что это почерк одного и того же человека. Так разрешилась первая загадка.
Текстуальные совпадения писарской копии пьесы «Пожар Калачевки» с печатным вариантом, обнаруженным в Петрозаводске, безусловно подтверждают авторство Тургенева. Кстати, на листах этой писарской копии повсеместно встречаются черные отпечатки пальцев наборщика.
Видимо, по несчастью ставший оберточной бумагой лист с гранками пьесы и пометами (очевидно, самого Тургенева), оказался в бумагах Полонского не просто так: Тургенев мог послать своему другу гранки для ознакомления с текстом новой пьесы. Если удастся установить, что это письмо послано после уничтожения тиража, мотивировка Тургенева станет еще понятнее: он был уверен, что единственный сохранившийся печатный текст находится у него в гранках. А Полонский, как верный друг, мог сохранить эти листы в своем архиве, что и произошло, хотя и не совсем так, как надеялся Тургенев.
В беседе с «Аркой» С. Д. Мухановский выразил пожелание, чтобы «Пожар Калачевки» получил свое место в академическом Полном собрании сочинений И. С. Тургенева и вовсе не в разделе «Dubia».
Как подтвердил нам ведущий специалист Отдела рукописей РНБ, одного взгляда на список действующих лиц в пьесе из библиотеки СТД и на первом листе «Бунтарки» достаточно, чтобы убедиться: это один и тот же текст. Очевидно, что «Бунтарка» была первой, черновой редакцией пьесы, которую Иван Сергеевич впоследствии отдал в печать под другим названием – «Пожар Калачёвки». Вполне возможно, что писатель таким образом попытался сгладить острые углы, чтобы пьеса прошла в печать, но широкая публика ее так и не увидела: цензор запретил ее к постановке на сцене Императорских театров.
- Да, получив от коллег из Петрозаводска запрос на консультацию, я вернулся к этой теме. Елена Вознесенская оказалась права! Автором письма к «милейшему И. С.» оказался Ф. И. Салаев. Сравнение этого письма с другими автографами Салаева из наших фондов дает понять: существуют убедительные дифференцирующие признаки, позволяющие говорить, что это почерк одного и того же человека. Так разрешилась первая загадка.
Текстуальные совпадения писарской копии пьесы «Пожар Калачевки» с печатным вариантом, обнаруженным в Петрозаводске, безусловно подтверждают авторство Тургенева. Кстати, на листах этой писарской копии повсеместно встречаются черные отпечатки пальцев наборщика.
Видимо, по несчастью ставший оберточной бумагой лист с гранками пьесы и пометами (очевидно, самого Тургенева), оказался в бумагах Полонского не просто так: Тургенев мог послать своему другу гранки для ознакомления с текстом новой пьесы. Если удастся установить, что это письмо послано после уничтожения тиража, мотивировка Тургенева станет еще понятнее: он был уверен, что единственный сохранившийся печатный текст находится у него в гранках. А Полонский, как верный друг, мог сохранить эти листы в своем архиве, что и произошло, хотя и не совсем так, как надеялся Тургенев.
В беседе с «Аркой» С. Д. Мухановский выразил пожелание, чтобы «Пожар Калачевки» получил свое место в академическом Полном собрании сочинений И. С. Тургенева и вовсе не в разделе «Dubia».
Как подтвердил нам ведущий специалист Отдела рукописей РНБ, одного взгляда на список действующих лиц в пьесе из библиотеки СТД и на первом листе «Бунтарки» достаточно, чтобы убедиться: это один и тот же текст. Очевидно, что «Бунтарка» была первой, черновой редакцией пьесы, которую Иван Сергеевич впоследствии отдал в печать под другим названием – «Пожар Калачёвки». Вполне возможно, что писатель таким образом попытался сгладить острые углы, чтобы пьеса прошла в печать, но широкая публика ее так и не увидела: цензор запретил ее к постановке на сцене Императорских театров.
Ива́н Серге́евич Турге́нев
О том, что произошло с пьесой Тургенева дальше, рассказывает Елена Вознесенская.
- В 1862 году начался один из крупнейших политических процессов дореволюционной России – процесс 32-х, в числе которых был и Иван Сергеевич Тургенев. Центральной фигурой среди обвиняемых в связях с «лондонскими пропагандистами» А.И. Герценом и Н.П. Огаревым был Николай Серно-Соловьевич, руководитель народнической организации «Земля и воля». Тургенев получил предписание о незамедлительной явке в Сенат для дачи показаний, но предпочел написать личное письмо государю, в котором постарался убедить его в лояльности к власти и «добросовестности» своих убеждений. Писатель был полностью оправдан, но его попытка откреститься от связей с революционерами вызвала реакцию Герцена: на станицах «Колокола» он сатирически упомянул «седовласую Магдалину (мужского рода)», которая мучится раскаянием, а еще более оттого, что император не знает об этом раскаянии. Вполне вероятно, что начало процесса и вызов в Сенат и привели к тому, что тираж вольнодумной пьесы был уничтожен, и автор до конца жизни больше о ней не вспоминал, - рассказывает библиограф.
По словам специалиста, не исключено, что уже после смерти Тургенева возникла мысль о постановке пьесы по чудом уцелевшему экземпляру, так как текст ее был обнаружен в папке, принадлежащей Ивану Савельеву, петрозаводскому антрепренеру начала XX века.
Конечно, эта ценная находка вряд ли останется в Петрозаводске. Российская национальная библиотека уже связалась с ИРЛИ РАН (Институт русской литературы, или Пушкинский дом), где, конечно, и должны находиться артефакты такого уровня. Радостно, что именно Петрозаводск стал местом обнаружения единственного сохранившегося до нашего времени экземпляра первого (и последнего) издания неизвестной пьесы классика русской литературы.
- В 1862 году начался один из крупнейших политических процессов дореволюционной России – процесс 32-х, в числе которых был и Иван Сергеевич Тургенев. Центральной фигурой среди обвиняемых в связях с «лондонскими пропагандистами» А.И. Герценом и Н.П. Огаревым был Николай Серно-Соловьевич, руководитель народнической организации «Земля и воля». Тургенев получил предписание о незамедлительной явке в Сенат для дачи показаний, но предпочел написать личное письмо государю, в котором постарался убедить его в лояльности к власти и «добросовестности» своих убеждений. Писатель был полностью оправдан, но его попытка откреститься от связей с революционерами вызвала реакцию Герцена: на станицах «Колокола» он сатирически упомянул «седовласую Магдалину (мужского рода)», которая мучится раскаянием, а еще более оттого, что император не знает об этом раскаянии. Вполне вероятно, что начало процесса и вызов в Сенат и привели к тому, что тираж вольнодумной пьесы был уничтожен, и автор до конца жизни больше о ней не вспоминал, - рассказывает библиограф.
По словам специалиста, не исключено, что уже после смерти Тургенева возникла мысль о постановке пьесы по чудом уцелевшему экземпляру, так как текст ее был обнаружен в папке, принадлежащей Ивану Савельеву, петрозаводскому антрепренеру начала XX века.
Конечно, эта ценная находка вряд ли останется в Петрозаводске. Российская национальная библиотека уже связалась с ИРЛИ РАН (Институт русской литературы, или Пушкинский дом), где, конечно, и должны находиться артефакты такого уровня. Радостно, что именно Петрозаводск стал местом обнаружения единственного сохранившегося до нашего времени экземпляра первого (и последнего) издания неизвестной пьесы классика русской литературы.
События
