«Говорят, вам счастья привалило? Бессовестно врут!»

Маръа Малми припомнила всех домовых, виденных на своем веку

вслух!
текст: Маръа Малми
Дмитрий Сиротин. «Человек на ладошке». Издательство «Антология» 6+
Можно просто произнести «домовой», как сразу же становится тепло на душе. Возможно, для взрослых и есть книжки, где это – недобрый персонаж, даже опасный. Но для детей таких книжек не пишут, по счастью. Домовята – отличные парни, с которыми всегда можно договориться – это первое, и второе – они всегда ужасно смешат читателя или зрителя. Вспомните мультик про домовенка Кузю, и вам сразу всё станет ясно!
Так произошло и в новой книге «Человек на ладошке», которая совсем недавно получила первое место на конкурсе «Большая сказка» имени Эдуарда Успенского. Впрочем, не нужно думать, что эта книга вся состоит из каких-то гэгов, шутеек и смешинок. Вовсе нет! Она рассказывает о порой нелегкой жизни школьника Матвея. Ну-ка, вспомните свое детство, когда ваша жизнь была легкой? То-то.
У Матвея поссорились и почти разошлись родители – это раз. Во дворе подстерегают страшные хулиганы, очень гадкие – это два. Одноклассница Вера обладает такими синими глазами, что от них никуда не деться, так и тянет глянуть снова и снова – это три. Друзья и недруги в классе тоже не прочь обратить на себя внимание Веры. И это очень трудное четыре! А еще пять – это когда ты хочешь ласточкой нырнуть в бассейн, но боишься… И эти цифры как будто сговорились – они множатся, за «пять» найдется «шесть», и так далее.
писатель Дмитрий Сиротин, фото со страницы Д.Сиротина в ВК
И вот когда хочется особенно глубоко вздохнуть и приуныть, на помощь может прийти нечистая сила. Так как дело происходит не в деревне, а в самом обычном городе, то и домовой тут трансформируется в «квартирного». Ведь живет он в квартире. Зовут его ласково – Тапочкин. А лет ему великое множество, поэтому он знаком и с Пушкиным, и с Далем, и с Колумбом – и каждому помогал, с каждым уживался, от каждого нахватался. И конечно, он постоянно напоминает, что он – нечистая сила, ууу, забодаю. Но он вовсе не страшный. Потому что ребенку ведь страшен не Тапочкин или его собрат Книжечкин (житель библиотеки) или Номерочкин (житель гостиницы). А то, что мама с папой не помирятся – вот это по-настоящему страшно. И то, если Вера не захочет дружить – это тоже страшно. А маленькая, рыженькая, в очках сущность – это смешно!

Обычно, когда я вредничаю, мама мне говорит:
— Поешь! А то мужик, когда голодный, он злой!
И я подумал: может, предложить квартирному перекусить? Только... как к нему обращаться? Так и звать: квартирный? Как-то неудобно... Должно же у него быть какое-то имя, наверное. Или фамилия. Хоть и нечисть, а всё-таки человек.
— Э-э, — говорю, — простите... А... как я могу к вам обращаться? (Так просто всегда спрашивают, когда по телефону звонят. Из какого-нибудь банка. Ну, или мошенники. Хотя мама говорит, что это одно и то же.)
— А зачем тебе ко мне обращаться? — проворчал квартирный.
— Просто... я хотел предложить вам... э-э-э... отобедать, — я решил, что, раз квартирный жил ещё во времена Пушкина, ему будет понятней такой старинный речевой оборот.
Квартирный почесал бороду и впервые внимательно на меня посмотрел. У него были большие чёрные глаза за серебристыми очками, и остроконечные уши, и рыжая борода, а на ножках — крохотные меховые тапочки с помпонами... Весь он был словно игрушка, и всё-таки — очень живой.
— Отобедать, говоришь? — его глаза за очками потеплели. — С этого надо начинать, парень.

Обычно, когда я вредничаю, мама мне говорит:
— Поешь! А то мужик, когда голодный, он злой!
И я подумал: может, предложить квартирному перекусить? Только... как к нему обращаться? Так и звать: квартирный? Как-то неудобно... Должно же у него быть какое-то имя, наверное. Или фамилия. Хоть и нечисть, а всё-таки человек.
— Э-э, — говорю, — простите... А... как я могу к вам обращаться? (Так просто всегда спрашивают, когда по телефону звонят. Из какого-нибудь банка. Ну, или мошенники. Хотя мама говорит, что это одно и то же.)
— А зачем тебе ко мне обращаться? — проворчал квартирный.
— Просто... я хотел предложить вам... э-э-э... отобедать, — я решил, что, раз квартирный жил ещё во времена Пушкина, ему будет понятней такой старинный речевой оборот.
Квартирный почесал бороду и впервые внимательно на меня посмотрел. У него были большие чёрные глаза за серебристыми очками, и остроконечные уши, и рыжая борода, а на ножках — крохотные меховые тапочки с помпонами... Весь он был словно игрушка, и всё-таки — очень живой.
— Отобедать, говоришь? — его глаза за очками потеплели. — С этого надо начинать, парень.
Иллюстрации к книге нарисовала Екатерина Варжунтович, и они, мне кажется, очень хорошо подходят тексту. Здесь показан мир невзрослого человека, который смотрит на реальность, наивно распахнув глаза. Он удивляется всему, что видит, и верит всему. И внутри него происходит очень-очень много изменений. Такому герою хочется сопереживать. А на квартирного, гостиничного и библиотечного домовят иногда хочется наругаться, чтобы лучше исполняли свои обязанности – помогали героям побыстрее превращать непростую жизнь в сказку.
Магдалена Хай, Юхани Теэму «Лавка кошмаров» , издательство «КомпасГид»
Ну что ж, раз уж мы заговорили про нечистую силу, причем, про такую, которая подходила бы для детей младшего школьного возраста, давайте упомянем про серию книжек «Лавка кошмаров», которую написала Магдалена Хай, а нарисовал Юхани Теэму, они оба из Финляндии. А перевела – сюрприз – Анна Сидорова, которая когда-то изучала финский язык в Петрозаводском государственном университете.

Книги этой серии опубликовало издательство «КомпасГид»
писательница Магдалена Хай
художник Юхани Теэму
Только послушайте, как зловеще звучит – «Лавка кошмаров и Пропавшие зубы»! И это про вампира. А «Щекотальный порошок» как вам? Сразу интересно, как поладят веселые монстры и маленькая девочка, которая решила наняться в лавку, чтобы подзаработать себе на новый велосипед. Конечно, ничего пугающего в книге нет. А все монстры там настоящие обаяшки, которых читатели небольшого возраста начинают обожать со страшной силой.
А теперь… Вангую! Так называется наша веселая подрубрика. Предлагаем вам выбрать страницу книги (от 3 до 2143), а также строку от 1 до 20 (от начала или от конца). И мы погадаем по книге. На этот раз – по книге «Человек на ладошке». Ее автор Дмитрий Сиротин ответит первому, кто напишет комментарий, который будет выглядеть примерно так: «страница ХХ, строка ХХ от конца/начала». Мы хотим, чтобы выдернутые из книг фразы послужили толчком или для предсказания, или для пожелания.
Светлана Герман, фото: страница Светланы в ВК
В прошлый раз мы ванговали по книге Ольги Васильковой «Сила черного мухомора». Первым комментарий оставила наша читательница Светлана Герман. Она загадала: «Страница19, строчка 7 сверху». Выбранная фраза звучит так: «Дорогая, к чему нам усложнять себе жизнь?» (Перекраской макарон – это пояснение уже на следующей строке, прим.ред.) Вот что написала Ольга: «Для меня это о необходимости соблюдать странные правила, да и вообще о странностях, которые портят жизнь. Желаю, чтобы читательнице ничто дурацкое и странное жизнь не портило бы».
Спасибо автору, спасибо нашим читателям! Ждем ваших комментариев, пожеланий и предложений.

Ваша Маръа Малми.


События
Made on
Tilda