ПОСТОРОННИМ V
На площадке Дома актера прошла премьера спектакля «Выродок» (18+) по роману Альбера Камю «Посторонний».
Текст: Мария Шамраева, фото: М.Никитин
Спектакль разыгрывают два актера – Глеб Германов и Людмила Исакова. Режиссер – Кирилл Сбитнев.
«Сегодня умерла мама.А, может быть, вчера - не знаю», - начинает вспоминать герой «Постороннего», приговоренный к смертной казни за нелепое убийство человека. Решающую роль для присяжных сыграло то, что обвиняемый был безразличен к смерти матери, что позволял себе курить у ее гроба, даже пил кофе с молоком. Вел себя не как сын, а как посторонний.
«Сегодня умерла мама.А, может быть, вчера - не знаю», - начинает вспоминать герой «Постороннего», приговоренный к смертной казни за нелепое убийство человека. Решающую роль для присяжных сыграло то, что обвиняемый был безразличен к смерти матери, что позволял себе курить у ее гроба, даже пил кофе с молоком. Вел себя не как сын, а как посторонний.
Короткие предложения, периоды, лишенные причинно-следственной связи, а лишь констатирующие происходящее, лаконичное описание деталей, за которым парадоксально угадывается состояние героя – фирменный стиль Хемингуэя, перенятый у него Камю в своем дебютном произведении. Если прочитать историю похорон матери со сцены, заменив интонацию, переведя ее из аналитического в иронический тон, может получиться современный стендап.
В жанре стендапа герой (здесь он не имеет фамилии), которого играет Глеб Германов, иронизирует над ситуацией, в которой оказался, приехав в богадельню на похороны матери, потом эта интонация оказывается органичной в рассказе о встречах с Мари и даже обрастает деталями, которых нет в тексте Камю, но которые диктует сам жанр, актуализирующий рассказ для аудитории.
Кирилл Сбитнев – режиссер глубокий, избегающий прямого высказывания. Об этом можно судить, например, по его спектаклю «Пер Гюнт. Новеллы» в Национальном театре Карелии. Там моменты жизни и путешествия к себе главного героя показаны как ассоциации (визуальные, музыкальные, ситуативные), понятные (или нет) современному зрителю. Наше нынешнее ощущение мира и человека в нем, по идее режиссера, на уровне эмоций или интеллекта должны пересечься с вопросами драматургического материала и режиссерского решения. Полностью разгадать все смыслы сложно, некоторые моменты мы можем трактовать по-своему. Получается такая совместная работа.
Возможно, похожий принцип принят за основу и в этом материале. После рассказа о похоронах (I), Мари (II) и старике с собакой (III) идет часть IV под названием «Убийство», а потом отсчет начинается заново. Рефлексия, которой нет в тексте Камю, появляется в спектакле. Мерсо, герой «Постороннего» передал мать в приют легко – к этому моменту им было уже не о чем разговаривать друг с другом. «Почему?», - возникает вопрос у создателей, и нам, возможно, предлагается один из вариантов этого решения. Что дальше случилось со стариком и собакой, потерявшими друг друга? На чем вообще основаны наши взаимоотношения? Что может привести к убийству? Вторая часть спектакля – это лабораторная работа с использованием разных реагентов, индикаторов, перемещений объектов в разную среду, чтобы проявить их качества.
Единственным моментом проявления живого сильного чувства ярости в романе Камю становится финальный разговор Мерсо со священником. В спектакле этот момент разыгран в сцене получения героем Глеба Германова литературной премии. Его ярость вызвана уязвленным самолюбием. Людмила Исакова, играющая председателя жюри, произносит текст, каждая фраза которого уничтожает предыдущее высказывание. Эта ирония, направленная на самого героя, оказывается для него смертельной, разрушающей весь его мир.
Эпиграфом к постановке режиссер взял цитату из эссе Александра Блока «Ирония»: «Самые живые, самые чуткие дети нашего века поражены болезнью, незнакомой телесным и духовным врачам. Эта болезнь - сродни душевным недугам и может быть названа “иронией”. Кричите им в уши, трясите их за плечи, называйте им дорогое имя, - ничто не поможет. Перед лицом проклятой иронии - все равно для них: добро и зло, ясное небо и вонючая яма». Высказывание Блока заменяет здесь опорную фразу экзистенциалистов из Достоевского «Если Бога нет, то все дозволено».
Спектакль «Выродок» визуально лаконичен и точен. Четыре истории, составляющие блок стендапера, отмечаются латинскими буквами в виде проекции на стене. Солнце, преследующее Мерсо в романе Камю, здесь заменяется на снег, холод, пустоту. Очень красив финал спектакля, уводящий героя из черной коробки Дома актера куда-то вдаль.
Глеб Германов и Людмила Исакова образуют интересный дуэт. Несмотря на то, что их истории существуют в монологе, а не в диалогах, они хорошо взаимодействуют друг с другом в невербальном поле.
Нужно добавить, что работа сделана при поддержке Союза театральных деятелей РФ.
Нужно добавить, что работа сделана при поддержке Союза театральных деятелей РФ.
События
