- Мне казалось, творчество рождается из пустоты, но вот получается, что оно может родиться из строгого режима.


Строгий режим человек в состоянии себе обеспечить сам. Именно в творчестве.

- Получается, вы делаете художественно-сценические программы со времён армии - уже сорок лет? Только в последние годы в Доме актёра прошли ваши программы по Маяковскому, Цветаевой, Пастернаку, Левитанскому…

Творчество как исследование — это, пожалуй, идеал отношений с миром. Очень часто жизнь приводит к таким задачкам, где «хочется дойти до самой сути» — вот, доходим, как умеем. Фото «Вечер Левитанского» в Доме Актёра

- Каспийск, Махачкала, Ростов-Дону… А как оказались в Петрозаводске?

Ну, и по поводу географии — это тоже любопытно. В Петрозаводск мы сначала путешествовали в армии «пальцем по карте», и мне почему-то захотелось туда поехать. После дембеля взял — и поехал. Несмотря, что уже учился в РГМПИ. Сама по себе история многоветвистая, тоже можно рассказать. То есть, в Карелию ехал целенаправленно, но — как ни странно — совершенно «в никуда». Именно так и было задумано по плану. У меня здесь не было никого — ни знакомых, ни, тем более, протеже. Впрочем, как и в Ростове-на-Дону, где я учился год до армии.

- Кто был вашим учителем в Петрозаводской консерватории? Что стало дипломной работой?


В консерватории учился у Эдуарда Николаевича Патлаенко — прекрасный композитор! Он, правда, однажды в мой адрес обронил такую фразу: «ну, ты всегда шёл сам...» За эту фразу, пожалуй, ценю его более всего. Да, диплом — симфоническая поэма для голоса, фортепиано и оркестра.


Вы практически всю жизнь проработали в Русском театре драмы РК, в Театре кукол РК, в Национальном театре Карелии, в Негосударственном авторском театре «Ad liberum», в других театрах. В каком виде театре работать интереснее: в драматическом, в музыкальном, в театре кукол?


Да, по поводу видов театра тоже вопрос вкусовой. А потому — изменчив. Сегодня — драма, завтра — комедия, с утра — мюзикл, вечером — психоистория... Ну, или в другой последовательности. В общем, определенного «творческого кредо» у меня нет. Или, скажем точнее — хочется перепробовать совершенно различные способы существований. Быть, в какой-то мере, универсальным. В училище у нас были специальные задания на тему стилизации музыки под определённую культуру или период: кстати — о «строгих рамках»; ну, или, как говорится: «век живи — век учись».

Десять лет назад после экзамена по композиции и затем показа на зрителях кантаты вашего сына Кирилла Гуреева «Скоморохи. Пять иллюстраций о средневековой Руси для смешанного хора и инструментов» Олег Шматович пошутил, что  «раньше твоего сына называли "сыном композитора Гуреева", а теперь, глядишь, тебя самого начнут "отцом композитора Гуреева" называть». Как вы относитесь к тому, что Кирилл пошёл по вашим стопам?

Кирилл, конечно, порадовал «Скоморохами». Вообще, отличная получилась кантата. Что касается фразы про «отца композитора Гуреева» — в ней не вижу ничего плохого или неестественного. Всё в ней правда!

Композитор получает от режиссёра задание, читает пьесу, чувствует ритм стихов. Что важнее: попасть в ту мелодию, которую придумал драматург или предложить драматургу, режиссёру, актёрам своё видение?


Обычно, в театре роль композитора не является ведущей. А потому — композитора выбирает режиссёр, а не наоборот. Вообще, конечно, музыкальная композиция — явление сильно многофакторное. И ещё... Начинаешь работать — представляешь один результат, а в итоге — получается та или иная степень приближения... и далеко не всегда можно сказать, получилось «хуже» или «лучше» чем оно было задумано.

- Есть ли у вас любимые тембры и инструменты?


Любимые тембры — безусловно, есть. Но потом, часто бывает, — переключаешься на нечто другое... Так что они — перманентно «плавающие».

- Не было ли желания освоить, как папа, гитару и барабаны?

На гитаре и барабанах всегда хотел играть. Да и сейчас хочу, но физиология рук уже не позволит.

- Музыка оживает, когда её играют. А пишете ли вы «в стол»?


«В стол»... Это интересная тема. Часто так получается, что просто что-то «отложил на потом». И это время «потом» иногда приходит. Так было с песней «Кораблики». Она как-то возникла сама по себе. Практически была готова — но я на что-то отвлёкся и про неё забыл. Дело было году в 2016-м. Потом, как-то летом уже 2020 года вспомнил — и мы сделали вот этот клип.

И всё бы ничего — но ровно 1 сентября мы узнали о том, что ушёл из жизни наш знаменитый командор Владислав Крапивин. Достаточно человеку, знакомому с творчеством этого автора услыхать-увидеть образный строй — всё становится понятно. Песня появилась как раз вовремя. Правда, на пару месяцев раньше. И — увы, к очень печальному случаю. Вот так иногда бывает — пишешь «в стол», а оказывается, что просто не пришло ещё её время. Правда, от этого всегда больнее.

- И много лежит такого «несыгранного»?

Нет, «отложенные» темы вполне превращаются в сознательную методику. Делать наброски как бы заранее, «наперёд». А потом — возвращаешься по тому или иному случаю. Таких «заготовок» у меня достаточно...

Не кажется ли вам, что музыкальный слух – это то самое гумилёвское «шестое чувство»? Чувствуете ли себя (пусть даже в шутку) - избранным? Правда, что музыканты слышат мир совершенно иначе, чем большинство людей?


Что же касается «избранности» — этот комплекс, наверное, уже перерос. Было в юношестве — и держалось довольно долго. Но, наверное, годам к 50-ти, уже точно прошло. Просто — исходя из понимания здравого смысла. Наверное, все когда-то этим болели, и всем потом со временем становилось просто «не до того».

Основное, что хочу сказать — музыка не существует в сознании «отдельно» от других искусств. И даже — не существует отдельно от быта. Весь мир — звучит. Послушайте гениальное вступление к хору «Утро» Гершвина из «Порги и Бэсс», которое построено на звучаниях топора, пилы и падающих дров... Или — Мессу си-минор Баха. Это сильно разные впечатления, но ведь — на то и существует МУЗЫКА РАЗНАЯ. Без музыки Чайковского не обходится ни один новогодний праздник. Без музыки Шопена — ни один траур. И то и другое — есть в жизни земной. Это нормально.