Музыковед Лариса Сураева разговаривает с музыкантом Александром Новоселовым о современной органной музыке, об «игре ногами», похожей на цирковой номер, о своем музыкальном пути, в котором есть место счастливым стечениям обстоятельств.

Александр Новосёлов уже 17 лет работает органистом Дворца Искусств филиала Карельской государственной филармонии в Кондопоге. Выступал с концертами по всему миру. Говорит, что у него не раз была возможность сменить базу в Кондопоге на другую, но ему было жаль покидать этот орган. По отзывам публики, в Кондопоге - настоящий органный рай!

– Как вы заинтересовались органом?

Я учился на втором курсе в Кировском училище искусств по классу фортепиано. Случайно попал на органный концерт в Александровском костёле. В первый раз я туда пошёл просто из любопытства, раньше органом не интересовался, практически ничего об этом инструменте не знал. И вот, когда я пришёл в тот зал, меня поразила обстановка: костёл небольшой, но очень уютный, антуражный, с настоящим духовым органом, зал с отличной акустикой… Всё произвело большое впечатление! С тех пор я «заболел» органом. Три года, пока я там учился, посещал практически все концерты. Даже думал начать брать уроки, но органистка не хотела ни с кем заниматься. В училище на тот момент класса органа не было, он появился лет через 10 после того, как я его окончил.
Я стал целенаправленно готовиться к поступлению в Нижегородскую консерваторию. Знал, что если поступлю туда в класс фортепиано, то возьму факультативно вторым инструментом орган.

– Сразу в класс органа нельзя было поступать?

Сейчас есть отдельная специальность, а тогда надо было параллельно изучать два инструмента. До третьего курса я занимался факультативно, потом уже после экзамена решали, соответствует ли человек тому, чтобы орган стал основной специальностью или нет. Я экзамен сдал благополучно, продолжил заниматься уже по двум специальностям бесплатно – в этом мне повезло. Сейчас второй инструмент уже идёт платно.

– Как складывалась судьба после получения диплома?

Думал, куда дальше поступать: в аспирантуру Нижегородской консерватории или в класс к Даниэлю Зарецкому в Санкт-Петербургский государственный университет, где есть кафедра органа, клавесина и карильона. Выбрал Петербург. Примерно в тот же период появилась вакансия в Кондопоге: уходила Юлия Иконникова, искали органиста.
Я съездил, посмотрел, мне в Кондопоге понравилось. В Петербурге же всё расписано, общежитие в Петергофе, и надо было вставать в пять утра, чтобы к семи приехать в консерваторию на полтора часа занятий… Поэтому я решил переехать в Кондопогу – работал, занимался, параллельно продолжал учёбу.


– У каждого органа свое лицо?

Конечно. Особенно у исторических инструментов. Например, орган в Домском соборе в Риге. Я один раз там играл – это фантастика! Он уникальный, построен фирмой романтического органостроения «Walcker», которой уже нет. Красивые регистры (голоса), таких сейчас уже не найдешь. Одно время это был самый большой орган мира.

– Какое лицо у большого кондопожского органа?

Для меня, конечно, это родной орган, любимый. Инструмент универсальный, хорошо сделанный, мощный, разнообразный – на нём можно сыграть любую музыку.

– Можно научиться играть на органе, не имея за плечами никакой музыкальной подготовки?

Да, в Европе так и происходит. Начинают заниматься с нуля. В России, в основном, игре на органе учатся пианисты и начинают достаточно поздно – в 19-20 лет, уже сложившимися музыкантами. Поэтому и получается, что мы переучиваемся, приспосабливаемся. Конечно, в Москве, в Петербурге уже есть школы, где приходят на орган 7-8-летние дети. Когда мы учились, такого, конечно, не было. Лет 30 назад и органов-то не было в таком количестве, и органистов было меньше. На всю Москву два органа – в консерватории да в зале Чайковского, два органиста – Гарри Гродберг и Александр Фисейский, концерт раз в месяц – событие! Это сейчас в Петербурге органные концерты на каждом углу, концерты при свечах – чего только нет!

– У вас кроме зарубежных мастер-классов была учеба в США. Расскажете подробнее?

Профессор Зарецкий всё время находил в интернете информацию о разных стажировках и академиях, рассылал своим ученикам, чтобы совершенствовали своё исполнительское искусство. Так я два года стажировался в Университете Нотр-Дам в Индиане. Там дается специализация более широкого профиля, ориентированная на работу в церкви. Человек должен уметь всё: играть на органе, работать с хором и вокалистами, дирижировать, разучивать партии, руководить небольшим оркестром. Всего понемножку.
Мне интересно было познакомиться с интересными органами, которые были в церквях, копиями немецких исторических инструментов в университете.
Я попал туда, в общем-то, случайно.

– Возникало ли у вас желание работать органистом в соборе?
Только если бы была специфика именно концертная, не работа на службах. Была возможность работать в церкви за границей, но мне не хотелось быть церковным музыкантом.

– Сейчас органистов действительно много. Вы друг другу кто – учителя, друзья или…?

Скорее, конкуренты. Я заметил, что в последнее время люди друг к другу на концерты практически не ходят, все заняты своей деятельностью. Но я стараюсь с коллегами поддерживать дружеские контакты.

– Среди ваших гастрольных программ достаточно много рок-хитов на органе. Нравится такая музыка?

Я раньше рок практически не слушал. Только, когда стал играть, открыл для себя этот музыкальный пласт. Честно сказать, даже сейчас нравится. Не могу сказать, что играю без удовольствия. В этом есть определенный драйв.

– Не кажется ли, что таких программ у вас слишком много?

В Кондопоге такие программы проходят не часто, примерно раз в год. А вот в Петербурге часто приходится играть, действительно уже перебор.

– Зато в зале появляется новый, молодой, слушатель?

Не могу сказать, что в зале одна молодёжь. В основном, приходит поколение, которое выросло на такой музыке. Мы же играем классику рока, то, что родом из 1970-х, 1980-х годов. Современная молодёжь и половины не знает из того, что в программе.

Сейчас, насколько я знаю, чтобы привлечь молодежь на концерт, на органе даже играют музыкальные фрагменты из видеоигр. В Москве, в Петербурге молодежь хорошо ходит на неоклассику.

– У вас есть программы неоклассики?

Были в Петербурге пару раз концерты с музыкой Эйнауди. Но мне не нравится.Не мой автор.

– Современные композиторы сейчас пишут для органа?

Да, пишут активно и интересно, и московские композиторы, и европейские. В России уже несколько раз проходил конкурс композиторов «Орган-Таврида». Организаторы просили, чтобы сочинения, написанные к конкурсу, исполнялись в разных залах России, я играл, наверное, раз семь – «на ура» проходило. Играл музыку немецкого композитора Макса Рефельта – она и не сложная для игры, и написана интересно, и слушателя цепляет. По стилю ближе к неоклассике.

Если говорить про наших композиторов… Играл «Кельтский концерт» для органа с оркестром и два номера из «Друидик-сюиты» Моше Ариэля Ганелина – его музыка тоже людям нравится.

– Если вам скажут: играй на концерте, что хочешь… Какой будет программа?

Я люблю делать программу разнообразной, чтобы показать орган с разных сторон. Некоторые коллеги строго говорят: нужно играть только органный репертуар, они даже никаких транскрипций не признают. Играют всё очень серьёзное. А мне кажется, в программе обязательно должно быть что-то знакомое и понятное каждому слушателю. Стараюсь в программы включать и Баха, и романтические произведения французских композиторов. Из современных авторов - Штамма, Ганелина. Беру в программы и музыку кино – классические фильмы с мелодиями Таривердиева.

– У вас есть любимый бис? Или они всегда разные?

Играю «В пещере горного короля» Грига, Токкаты Боэльмана и Видора… Всегда хорошо на бис идёт «Либертанго». Могу сыграть Токкату ре минор Баха, если её нет в программе, и потом слышу возгласы публики: «Мы этого ждали весь концерт!» Получается, если она есть, то ожидания слушателей не обмануты.

– Органист, как правило, солист. У вас и ансамблевых концертов много. Вам какая роль больше нравится, солиста или партнера?

Сейчас больше ансамблевые концерты нравятся. Невозможно каждый месяц делать разные программы, новое в репертуар добавляется постепенно. В ансамбле в этом плане проще. Репертуар уже наработан огромный. С какими только инструментами уже не играл!

– С кем было самое необычное сотрудничество?

Стеклянная арфа. Квартет русских народных инструментов. Фортепиано, баян и орган.

– У публики всегда вызывает отдельный восторг игра органиста на ножной клавиатуре. Смотрится как цирковой аттракцион. Насколько это все-таки сложно для вас?

Ногами играть не так и сложно. Только кажется, что это цирковой номер. Конечно, когда учишь новое виртуозное произведение для ног, сначала ноги дико устают, а потом постепенно привыкают. Гораздо сложнее играть полифонию, когда в руках и ногах отдельные мелодические линии, есть координационные трудности.

– Еще слушатели на концертах обращают внимание на человека за спиной органиста. Зачем нужен ассистент?

На некоторых органах нет встроенного компьютера, который запоминает комбинации разных регистров, и просто необходим человек, который будет помогать «доставать» и «убирать» определенные регистры. Если хочется сделать разнообразную регистровку или предстоит исполнить сложное сочинение, органист один точно не справится. Ну, и нотные страницы помощник при необходимости тоже перевернёт.

– Знаю, что у вас есть домашний орган. Как он появился?

Его сделал Сергей Горохолинский, наш органный мастер. Одно время он занимался электроорганами, экспериментировал. Первый инструмент сделал для калининградского органиста Евгения Авраменко, второй для меня, но на этом пока его опыты закончились.
Это, конечно, было связано с тем, чтобы иметь доступ к инструменту в любое время, например, когда зал часто занят, а нужно срочно что-то выучить.

– Как выглядит домашний орган?

Он достаточно простой: два мануала, педаль, регистров штук 20… Для занятий хорошо. Соседям не мешает, можно заниматься в наушниках. Единственно, педаль стучит, но можно подложить коврик.

– Что бы вам еще, как органисту, хотелось бы? Преподавать?

Я преподавал в Петрозаводской консерватории три года, мне нравилось. На этот год 15 студентов написали заявления ко мне в класс, но с сентября 2024 года действует новый учебный план, органного факультатива нет. Обидно, конечно.

Сейчас у меня есть одна ученица, частница, занимаемся два раза в неделю. В прошлом году мы с ней ездили на конкурс «Юный органист» в Мерзляковское училище – она взяла почетный диплом и получила приз за лучшее исполнение Баха. В этом году съездили на конкурс в Саратов – заняла третье место в своей возрастной группе. Белой завистью завидую: она в 13 лет уже играет достаточно сложные произведения!

– Чего еще в органной судьбе не было?

Хотелось бы самому что-то написать для органа. Не знаю, когда это осуществится, но очень надеюсь, что всё сбудется.