Черным по белому, по живому
Маръа Малми всплакнула, вспоминая себя в юные годы
вслух!
текст: Маръа Малми
Елена Борода. «Инктобер». Издательство «КомпасГид» 12+
Сегодня расскажу про книгу, которая не совсем подходит под определение «детская». Скорее, это для взрослых подростков. Сегодня принято говорить «Young Adult», то есть юные взрослые, и это как раз удачная формулировка, если мы говорим о героине, которая учится в старших классах, и о герое, который недавно школу закончил, и даже успел вылететь после первой сессии из вуза.
Чувствуете, уже атмосфера сгустилась? Где взрослые дети, там все непросто. Не успел оторваться от дома, а проблемы уже нешуточные подстерегают, а выбор уже приходится делать такой, который может изменить жизнь, пустить ее под откос, ну или поломать в ней что-то на важном этапе. А добавьте первую любовь, добавьте соперничество, добавьте постоянное желание взять мир «на слабо», добавьте взаимоисключающие чувства, которые раздирают по любому поводу.
Как бы хотелось, чтобы у всех-превсех детей, вошедших в этот возраст, были понимающие родители. Но все не так в семье Вари. И мне безмерно грустно от этого.
Как бы хотелось, чтобы у всех-превсех детей, вошедших в этот возраст, были понимающие родители. Но все не так в семье Вари. И мне безмерно грустно от этого.
Михалина неожиданно помчалась к ближайшему деревянному диванчику, на котором сидел нога на ногу мужчина в коротком пальто. Варя не успела удержать Михалину, а в следующий момент остолбенела. Она узнала папу.
Это он сидел на скамейке и листал их книжку. Без особого интереса, как случайно найденную. Но Варя вся замерла, будто он прямо сейчас мог увидеть её и уличить в чём-то — будто шесть потрёпанных страниц выдавали её.
Михалина подошла к нему и заговорила. Варя нырнула за ближайшее дерево, но ей всё равно казалось, что прятаться бесполезно. Щёки пылали, сердце колотилось.
Папа улыбнулся, сел прямо, протянул книжку. Что-то произнёс. Михалина ответила, папа улыбнулся ещё шире. Ещё бы — кто устоит перед обаянием такого ребёнка?
Папа поднялся. Варя замерла, но он по-прежнему не смотрел в её сторону. К нему подошла какая-то женщина, они обменялись парой слов, потом она взяла его под руку — очень уверенно! — и они быстрым шагом направились к выходу из сквера.
Это он сидел на скамейке и листал их книжку. Без особого интереса, как случайно найденную. Но Варя вся замерла, будто он прямо сейчас мог увидеть её и уличить в чём-то — будто шесть потрёпанных страниц выдавали её.
Михалина подошла к нему и заговорила. Варя нырнула за ближайшее дерево, но ей всё равно казалось, что прятаться бесполезно. Щёки пылали, сердце колотилось.
Папа улыбнулся, сел прямо, протянул книжку. Что-то произнёс. Михалина ответила, папа улыбнулся ещё шире. Ещё бы — кто устоит перед обаянием такого ребёнка?
Папа поднялся. Варя замерла, но он по-прежнему не смотрел в её сторону. К нему подошла какая-то женщина, они обменялись парой слов, потом она взяла его под руку — очень уверенно! — и они быстрым шагом направились к выходу из сквера.
Михалина неожиданно помчалась к ближайшему деревянному диванчику, на котором сидел нога на ногу мужчина в коротком пальто. Варя не успела удержать Михалину, а в следующий момент остолбенела. Она узнала папу.
Это он сидел на скамейке и листал их книжку. Без особого интереса, как случайно найденную. Но Варя вся замерла, будто он прямо сейчас мог увидеть её и уличить в чём-то — будто шесть потрёпанных страниц выдавали её.
Михалина подошла к нему и заговорила. Варя нырнула за ближайшее дерево, но ей всё равно казалось, что прятаться бесполезно. Щёки пылали, сердце колотилось.
Папа улыбнулся, сел прямо, протянул книжку. Что-то произнёс. Михалина ответила, папа улыбнулся ещё шире. Ещё бы — кто устоит перед обаянием такого ребёнка?
Папа поднялся. Варя замерла, но он по-прежнему не смотрел в её сторону. К нему подошла какая-то женщина, они обменялись парой слов, потом она взяла его под руку — очень уверенно! — и они быстрым шагом направились к выходу из сквера.
Это он сидел на скамейке и листал их книжку. Без особого интереса, как случайно найденную. Но Варя вся замерла, будто он прямо сейчас мог увидеть её и уличить в чём-то — будто шесть потрёпанных страниц выдавали её.
Михалина подошла к нему и заговорила. Варя нырнула за ближайшее дерево, но ей всё равно казалось, что прятаться бесполезно. Щёки пылали, сердце колотилось.
Папа улыбнулся, сел прямо, протянул книжку. Что-то произнёс. Михалина ответила, папа улыбнулся ещё шире. Ещё бы — кто устоит перед обаянием такого ребёнка?
Папа поднялся. Варя замерла, но он по-прежнему не смотрел в её сторону. К нему подошла какая-то женщина, они обменялись парой слов, потом она взяла его под руку — очень уверенно! — и они быстрым шагом направились к выходу из сквера.
Варя любит рисовать. И решает участвовать в челлендже. Он называется «Инктобер», это не выдуманная реалия, он существует. Любите графику? Можете тоже попробовать. Весь октябрь каждый день ты рисуешь на заданную тему. Вызов, который бросает себе Варя, оказался очень утешителен для нее, потому что позволил разобраться в себе и в окружающих, которые выбрали ее объектом для травли.
писательница Елена Борода, фото: ВК
Про Инктобер мечтает и Гоша. В тот же период он пытается запереться от всего мира. И надо же – именно рядом с домом, где живет Варя. Почти окно в окно. На протяжении книги они долго не будут знакомы. Их истории развиваются параллельно. Варину историю нам рассказывает автор. А Гоша сам говорит о себе, спотыкаясь и умалчивая, потому что о том, что произошло с ним на самом деле говорить больно. Больно самому себе сказать, что не прав. Больно, что не знаешь, как все исправить. Больно, потому что вырос, а опыт за тобой не успел, и ты громоздишь ошибку на ошибке. Мы все это проходили, дорогой Гоша, машу я ему в окно, когда читаю о нем. Но ему придется пройти через это без меня.
План был прост. Мы инсценируем моё похищение, сваливая всё на Антона — грозного и неумолимого Валькиного брата.
Валёк идёт к Марку горевать и сочувствовать и озвучивает искомую сумму. Марк, может, и не любящий брат, но чувство долга хотя бы перед моими родителями должно сыграть. Он отдаёт деньги, которые накопил за время своих подработок. Валька получает псевдовыкуп — тире мой долг. Я чист, Валёк удовлетворён. Два зайца влёт. А, да — Марк наказан. Третий заяц, значит. Вообще-то сразу мне казалось, что подобный наивняк может сработать только с таким, как Марк. Но Валёк идею поддержал, значит, не такая она уж до конца убогая.
Я до последнего не верил, что всё так разыграется. Что наш план реально заработает. До последнего относился к этому как к розыгрышу. Сам же придумал! Сам! Но откуда тогда это чувство, что именно меня оставили в дураках?
Валёк идёт к Марку горевать и сочувствовать и озвучивает искомую сумму. Марк, может, и не любящий брат, но чувство долга хотя бы перед моими родителями должно сыграть. Он отдаёт деньги, которые накопил за время своих подработок. Валька получает псевдовыкуп — тире мой долг. Я чист, Валёк удовлетворён. Два зайца влёт. А, да — Марк наказан. Третий заяц, значит. Вообще-то сразу мне казалось, что подобный наивняк может сработать только с таким, как Марк. Но Валёк идею поддержал, значит, не такая она уж до конца убогая.
Я до последнего не верил, что всё так разыграется. Что наш план реально заработает. До последнего относился к этому как к розыгрышу. Сам же придумал! Сам! Но откуда тогда это чувство, что именно меня оставили в дураках?
Варя и Гоша протянут друг другу руки. Прямо из окон, если можно так символично сказать. И вообще там немало деталей-символов, которые приятно подмечать. Это вовсе не лав-стори. Но все закончится хорошо. Точнее не «хорошо», а надеждой.
В книге много угловатой графики. Веришь, что это могло быть нарисовано подростком (иллюстратор Владимир Рудой). Черно-белые картинки говорят об одиночестве. Ведь подростковость – она вся про одиночество. Что ни нарисуй на белом листе – на белом свете в этом возрасте ты один.
В книге много угловатой графики. Веришь, что это могло быть нарисовано подростком (иллюстратор Владимир Рудой). Черно-белые картинки говорят об одиночестве. Ведь подростковость – она вся про одиночество. Что ни нарисуй на белом листе – на белом свете в этом возрасте ты один.
Кристине Нёстлингер. «Ильза Янда, лет – четырнадцать». Издательство «Белая ворона» 12+
Расскажу в пару к «Инктоберу» о книге, которую я прочла в прошлом году и остро пожалела, что такой не было у меня в детстве. Повесть написана в 1974 году! Она могла бы быть у меня, когда была так нужна мне. Но тогда книгу писательницы из Австрии не перевели на русский язык. Не знаю, по каким причинам.
писательница Кристина Нестлингер
При этом книга ничуть не устарела, читается на одном дыхании. Речь идет о «юной взрослой» Эрике, которая переживает разлад в семье. Из дома сбегает ее старшая сестра Ильза. Почему? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, Эрике придется многое узнать о мире. О том, что не всегда тот, кого любишь, бывает прав. О том, что не всегда ты в силах любить того, кто живет с тобой под одной крышей. О том, на что способны люди, которых принято называть «чужими», можно ли просить их о помощи, насколько они опасны, можно ли вообще доверять миру? Что придает нам сил, когда ты еще маленький, но чуть ли не единственный адекват в семье? В книге речь пойдет о том, что причиняет нам столько ран, но также и о том, что поможет залечить нам эти раны. Это совершенно чудесная книга, и я благодарна издательству и переводчику, что пусть и поздно, но все же семья Ильзы и Эрики нашла место в моем сердце.
А теперь… Вангую! Так называется наша веселая подрубрика. Предлагаем вам выбрать страницу книги (от 3 до 155), а также строку от 1 до 20 (от начала или от конца). И мы погадаем по книге. На этот раз – по книге «Инктобер». Ее автор Елена Борода ответит первому, кто напишет комментарий, который будет выглядеть примерно так: «страница ХХ, строка ХХ от конца/начала». Мы хотим, чтобы выдернутые из книг фразы послужили толчком или для предсказания, или для пожелания.
Анна Детчуева, фото: страница в ВК
В прошлый раз мы ванговали по книге Ирины Алымовой «Хрустальные слезы Лунокошки и Птица-Тень». Первым комментарий оставила наша читательница Анна Детчуева. Она загадала: «Страница 15, строка 5». Выбранная фраза звучит так: «Большинство домов были созданы из… теней». Вот что написала Ирина Алымова: «Во-первых, не забывай заглядывать в свою "тень", в ней ответы на важные вопросы. Например, если ты вдруг завидуешь, в этой "теневой эмоции" есть ответ на вопрос, чего хочет твоя душа. Если сердишься, значит, "тень" подсказывает, где твоё сердце ранили, что для тебя важно, где нельзя допускать нарушения твоих границ. Во-вторых, это напоминание о том, что в тебе самой всегда есть ресурс. Как в улиточке, которая носит с собой свой домик, где можно укрыться от непогоды и восстановить силы. Как можно "заговорить" дома из тени, так и ты сможешь развить своё свойство характера, хобби или талант во что-то по-настоящему большое и славное. Время пришло!».
Спасибо автору, спасибо нашим читателям! Ждем ваших комментариев, пожеланий и предложений.
Ваша Маръа Малми.
Ваша Маръа Малми.
События
