ПОРТРЕТЫ
Врата ада на детской площадке, или Как писать про актуальные проблемы общества для детей
В издательствах книг для детей и подростков «Росмэн» и «Белая ворона» вышли две книги писательницы Маръи Малми. Книга «Несусветные» оказалась довольно веселой, а повесть «НА моем зеленом лице все написано» – довольно грустной.
Маръа Малми – это псевдоним, под которым пишет книги для детей бывшая карельская журналистка Илона Румянцева. В произведениях автора (рассказах и повестях) много острых моментов преодоления героями каких-то личных проблем, настоящих переживаний. В то же время, здесь много смешного, ироничного и очень доброго.
Фото из личного архива Илоны
- Как получилось, что у вас в очень крутых издательствах вышли сразу две книжки?
- Я думаю, что мне повезло. Они писались в разное время, совершенно по-разному и обе давно. С «Несусветными» я в 2022 году выиграла конкурс «Новая детская книга», который проводит издательство «Росмэн». Благодаря этому книгу и напечатали. Свой конкурс есть и у издательства «Белая ворона». В прошлом году тема была заявлена так: «Мир и мир». Я стала лауреатом конкурса с повестью «На моем зеленом лице все написано».
А сейчас будет большой перерыв с изданием других моих книжек, потому что их пока никто не взял. Так что сейчас будет яма. Когда я найду издательство, которое скажет: «О, нам нравится ваша книга, давайте заключим договор!», пройдет еще не меньше года, пока книгу напечатают. Сейчас в издательства стоит огромная очередь из авторов. Хороших авторов очень много. Поэтому, когда напечатают следующую книгу, неизвестно. Может, и никогда.
- Я думаю, что мне повезло. Они писались в разное время, совершенно по-разному и обе давно. С «Несусветными» я в 2022 году выиграла конкурс «Новая детская книга», который проводит издательство «Росмэн». Благодаря этому книгу и напечатали. Свой конкурс есть и у издательства «Белая ворона». В прошлом году тема была заявлена так: «Мир и мир». Я стала лауреатом конкурса с повестью «На моем зеленом лице все написано».
А сейчас будет большой перерыв с изданием других моих книжек, потому что их пока никто не взял. Так что сейчас будет яма. Когда я найду издательство, которое скажет: «О, нам нравится ваша книга, давайте заключим договор!», пройдет еще не меньше года, пока книгу напечатают. Сейчас в издательства стоит огромная очередь из авторов. Хороших авторов очень много. Поэтому, когда напечатают следующую книгу, неизвестно. Может, и никогда.
Фото из личного архива Илоны
- Но вы – лауреат литературных конкурсов, вас уже знают!
- Я буду надеяться, что моя следующая книжка кому-нибудь понадобится.
- Вышло три книги, а написано сколько?
- Сейчас уже четыре написано, пишу пятую. Это те, которые не напечатаны.
- Вы живете в Финляндии почти 10 лет. Считаете себя финским автором или российским писателем?
- В издательствах мне не задают таких вопросов. Возможно, потому что не понимают, как меня сейчас позиционировать. Да, я живу в Финляндии. Наверное, я – русскоязычный писатель из Финляндии. Это самое достоверное, что я могу сказать о себе.
- Я буду надеяться, что моя следующая книжка кому-нибудь понадобится.
- Вышло три книги, а написано сколько?
- Сейчас уже четыре написано, пишу пятую. Это те, которые не напечатаны.
- Вы живете в Финляндии почти 10 лет. Считаете себя финским автором или российским писателем?
- В издательствах мне не задают таких вопросов. Возможно, потому что не понимают, как меня сейчас позиционировать. Да, я живу в Финляндии. Наверное, я – русскоязычный писатель из Финляндии. Это самое достоверное, что я могу сказать о себе.
Фото из личного архива Илоны
- Ваша книга «Несусветные из Кайвокселы» в бумажной версии вышла под названием «Несусветные. Как мы подружились с чертенком». Почему?
- В заголовке была привязка к географии. Кайвоксела – сложное и мало кому известное название одного из районов Хельсинки. Пока его нет на обложке, читатель может надеяться, что дело происходит на соседней улице. А, во-вторых, это название непривычно звучит для русского уха, его сложно произнести. Да, Кайвоксела ничем не знаменит, но если книжка хорошая, то может и прославиться. Как прославилась деревня Бюллербю благодаря Астрид Линдгрен. Я не думаю, конечно, что Кайвоксела станет известным районом благодаря мне, но мне приятно о нем написать. Я сама живу в Кайвоксела.
- В заголовке была привязка к географии. Кайвоксела – сложное и мало кому известное название одного из районов Хельсинки. Пока его нет на обложке, читатель может надеяться, что дело происходит на соседней улице. А, во-вторых, это название непривычно звучит для русского уха, его сложно произнести. Да, Кайвоксела ничем не знаменит, но если книжка хорошая, то может и прославиться. Как прославилась деревня Бюллербю благодаря Астрид Линдгрен. Я не думаю, конечно, что Кайвоксела станет известным районом благодаря мне, но мне приятно о нем написать. Я сама живу в Кайвоксела.
«Трое друзей обнаружили на детской горке дверь. Из нее вышел маленький чертик Малю. Ребята подружились сразу. Но им придется пройти через испытания. Малю благодаря друзьям поймет, что он не самый плохой в мире, хоть и из пекла. А ребята узнают, что даже во имя добра нельзя врать и совершать подлости». (Аннотация к книге «Несусветные из Кайвокселы»)
- Легко ли писалась книга про «несусветных»?
- Это получилось очень легко. История была смешной: я смотрела фильм-ужастик, который был не очень хорошо сделан. Все по шаблону: герои приезжают в новый дом и вдруг понимают, что в этом новом доме сокрыты какие-то врата ада, и оттуда лезет какая-то нечисть. И все боятся быть убитыми. Это хоррор, но очень скучный. И тут я подумала: а где еще могли бы быть врата ада на земле? А что, если бы врата ада открылись на детской площадке? Я представила это себе и начала хохотать. Тут хоррор сразу сменился другим жанром, сразу стало смешно. Разве это может быть страшно? И из этого могут получиться безумно смешные приключения. Эта мысль мгновенно пронеслась в моей голове, и я стала сочинять историю про детей, про их дружбу и их терки между собой.
- Это получилось очень легко. История была смешной: я смотрела фильм-ужастик, который был не очень хорошо сделан. Все по шаблону: герои приезжают в новый дом и вдруг понимают, что в этом новом доме сокрыты какие-то врата ада, и оттуда лезет какая-то нечисть. И все боятся быть убитыми. Это хоррор, но очень скучный. И тут я подумала: а где еще могли бы быть врата ада на земле? А что, если бы врата ада открылись на детской площадке? Я представила это себе и начала хохотать. Тут хоррор сразу сменился другим жанром, сразу стало смешно. Разве это может быть страшно? И из этого могут получиться безумно смешные приключения. Эта мысль мгновенно пронеслась в моей голове, и я стала сочинять историю про детей, про их дружбу и их терки между собой.
Фото из личного архива Илоны
В Финляндии существует большая проблема с адаптацией мигрантов. Мы, взрослые люди, все это понимаем. Как приезжие и местные притираются друг к другу? Как они начинают любить друг друга? Как они видят то, что они разные, со своими обычаями и традициями. И вот эти все взрослые мысли ты трансформируешь на свою детскую книгу. Какие к чёрту черти! В любую страну приезжает много мигрантов, и им – мигрантам и местным - нужно выстраивать взаимосвязи. Вот у меня в книжке они и выстраиваются.
Пленка. Мультиэкспозиция. Фото М.Никитин
- Как создавалась книга «На моем зеленом лице все написано»?
- Эта книжка у меня была задумана очень давно, в 2018 году. Эта книжка, мягко говоря, грустная, проблемная, не приключенческая. Там серьезные социальные проблемы. Я ее начала делать и поняла, что не могу: недостаточно еще мастерства, смелости, сил, чтобы охватить ту проблему, о которой я хочу сказать. И я ее отложила. Я поняла, что, если я ее сейчас напишу, она не будет хорошей книжкой. И потом я к ней вернулась и переписала то, что было, и сделала все до конца. Там непростые отношения в семье у главного героя, и мне было сложно ее завершить. Страшно было завершить. А потом я поняла, как сделать так, чтобы это не было страшно для детей.
- А что произошло в промежутке между «тогда» и «сейчас»?
- В какой-то момент человек может поверить в свои силы. Вот спортсмен, он тренируется, чтобы взять свою высоту. Так же растет и писатель.
- Эта книжка у меня была задумана очень давно, в 2018 году. Эта книжка, мягко говоря, грустная, проблемная, не приключенческая. Там серьезные социальные проблемы. Я ее начала делать и поняла, что не могу: недостаточно еще мастерства, смелости, сил, чтобы охватить ту проблему, о которой я хочу сказать. И я ее отложила. Я поняла, что, если я ее сейчас напишу, она не будет хорошей книжкой. И потом я к ней вернулась и переписала то, что было, и сделала все до конца. Там непростые отношения в семье у главного героя, и мне было сложно ее завершить. Страшно было завершить. А потом я поняла, как сделать так, чтобы это не было страшно для детей.
- А что произошло в промежутке между «тогда» и «сейчас»?
- В какой-то момент человек может поверить в свои силы. Вот спортсмен, он тренируется, чтобы взять свою высоту. Так же растет и писатель.
«Береза по-фински будет koivu — это позывной нового отца Симы, пропахшего рыбой, копченым дымом и свежей травой. А еще у Симы есть мама, которую он очень любит. Однажды при загадочных обстоятельствах она превращается в прозрачную водяную женщину с водорослями вместо волос. Как жить дальше, когда над тобой постоянно довлеет семейная тайна? Мысли о будущем тяжелые и далекие, как строительные краны, которыми утыкано небо чужих кварталов. Но у Симы есть Сан Серыч Пушкин, друг Рупла и прекрасная Елена». (Аннотация к книге «На моем зеленом лице все написано»)
- От чего зависит финал в книге?
- Ты можешь изначально знать, чем все окончится и отталкиваться от финала, планомерно приходить к нему. А иногда ты чувствуешь, что не знаешь, куда история заведет героя. И ты отталкиваешься от него, влезаешь в его шкуру. И когда ты знаешь, что это за человек, то понимаешь, что он сделает в данный момент.
- Как у Пушкина вышло с Татьяной Лариной.
- Про Пушкина там упомянуто в книге. Я все надеюсь, что подросток прочитает мою книгу и подумает про Пушкина: что он такое написал. Мне этого ужасно хочется. Утопия, но надежда у меня есть.
Иногда пишешь книгу в эйфории. Испытываешь счастье, что ты находишься внутри своей книжки, каких-то веселых, добрых приключений и просто отдыхаешь душой. А здесь ты заставляешь душу затрачиваться и работать. Забыть этот процесс невозможно.
- Ты можешь изначально знать, чем все окончится и отталкиваться от финала, планомерно приходить к нему. А иногда ты чувствуешь, что не знаешь, куда история заведет героя. И ты отталкиваешься от него, влезаешь в его шкуру. И когда ты знаешь, что это за человек, то понимаешь, что он сделает в данный момент.
- Как у Пушкина вышло с Татьяной Лариной.
- Про Пушкина там упомянуто в книге. Я все надеюсь, что подросток прочитает мою книгу и подумает про Пушкина: что он такое написал. Мне этого ужасно хочется. Утопия, но надежда у меня есть.
Иногда пишешь книгу в эйфории. Испытываешь счастье, что ты находишься внутри своей книжки, каких-то веселых, добрых приключений и просто отдыхаешь душой. А здесь ты заставляешь душу затрачиваться и работать. Забыть этот процесс невозможно.
Фото из личного архива Илоны
- В Петрозаводске вас знают как журналиста. Вы предполагали, что станете писателем?
- Всерьез нет, никогда. У меня был период, когда я думала, что хотела бы писать сказки для детей. Но это всегда казалось несбыточным. Я удивляюсь до сих пор, что пишу книги для детей.
- Всерьез нет, никогда. У меня был период, когда я думала, что хотела бы писать сказки для детей. Но это всегда казалось несбыточным. Я удивляюсь до сих пор, что пишу книги для детей.
События
