«Вообще, конечно, это так смешно — переживать, что тебя никто не лайкает». Не знаю, понял ли автор, что вот сейчас в этой фразе выразил суть эпохи? Или скорее – суть подростничества нашей эпохи. Хотя нет: и взрослые сегодня грешат именно этими переживаниями, что уж скрывать. Ну-ка, дайте погляжу, сколько лайков у этого нашего материала! Всего-то?! Вот обижусь и не буду писать вам больше про детлит. Как тебе такое, Илон Маск? Шучу – буду. Куда я денусь.

Отбросим Маска (не про него сегодня речь) и маски. Перед нами замечательно юный (здесь это в плюс) писатель Денис Сорокотягин. Вот я уже так не смогу, как он. Я уже на гаражи не полезу. А он – всей душой, всеми буквами, всеми жилками настроен на этот возраст. Возраст, когда все поперек, когда все больно и ново, когда впервые с важным видом говоришь себе: сейчас я иду/сижу/думаю/рассуждаю, как взрослый. В тот же самый момент украдкой ловишь себя на мысли – как хорошо, что мне пока еще можно им не быть! Это тот возраст, когда ты уже способен на поступок. При этом не способен взвесить цену последствий.

Главный герой, названный Ваней (и это нам явно автор подмигивает, потому что все сказки наши про Вань), увлекся граффити и вообще всем вот этим – варварским, бунтарским, ненавидимым скучной общественностью. С таким ли именем быть бунтарем? Так на свет рождается Луи. Потому что фамилия у Вани – Лужников. Ничего до этой книги я не знала о жизни этих ребят – из чего состоит их культура, из каких деталей, закорючек, страхов, законов, уханья сердца.

Но бунтарство не прилипает к нему. Герой остается в душе Иваном-царевичем. Поэтому кому же, как не ему достанется царевна? А вот тут все сложно. Потому что царевна эта пишет письма своему кумиру Бэнкси, а еще у нее есть друг с бесцветным именем Кулек, который сам из этой тусовки – ярких, смелых, дерзких и, как пуля, резких. Бывают ли царевны с проблемами в семье, с заниженной самооценкой, с несбыточными мечтами, с соперниками в сердце?

Конечно, да. Оглянитесь – царевны только такими и бывают. Проблем у них выше крыши (крыша там тоже сыграет роль). Но какие же они целеустремленные в своем отчаянии! Какие же они сильные молодчины – теперешние царевны. Трудно держать на ниточке шарик, этот рвущийся вверх глоток воздуха в форме сердца (одна из известных работ Бэнкси), но им это под силу.

Очень радуюсь, что я познакомилась с этой книгой. Как будто они меня взяли ненадолго в свой круг – эти клевые сегодняшние тинейджеры. Сказали: побудь с нами, если хочешь, посмотри на нас. Мы ведь скоро вырастем, лови момент!

Вообще-то, это целая трилогия, и она даже целиком уже вышла в «Жирафе», но я-то пока только первую книгу прочла, о чем и расскажу. Живет в Америке подросток, а на дворе конец 60-х. У-у-у, кто-то сейчас скажет, ну и старье. А вот и нет. Книга-то о тех временах написана совсем недавно. Ну не было у тех подростков тик-тока или скейтов, ну и что? От этого их пубертат не мучил что ли?

Книга читается так, как будто все происходит с сегодняшними детьми, у которых просто нет компьютеров, зато есть эти страшные учителя, есть нелепые родители, есть подростковые страхи и есть война в далеком Вьетнаме. Вдруг выясняется, что эта страна становится близкой, если у тебя родственник туда убыл. Вдруг выясняется, что как-то надо жить и глядеть друг другу в глаза здесь и сейчас, пока где-то там происходит то, что не должно. И говорить, и плакать стоит, и мириться, и даже в театре играть, читать Шекспира, мечтать о пирожных, играть в бейсбол, влюбляться и не признаваться в этом самому себе. Жить стоит, даже когда ты смешон в нелепом театральном костюме. Жить стоит, когда твой кумир оказывается сволочью. Жить стоит, чтобы самому этой сволочью не стать.

В этой поразительной книге столько всего намешано: кажется, что в ней уместилась целая жизнь мальчишки! А ведь в ней всего лишь один учебный год, расписанный по месяцам. Наверное, такой эффект – полновесной жизни – создается потому, что главный герой выписан очень настоящим. Отмечу отдельно: то время пришлось на детство самого Гэрри Шмидта. Продолжение читать планирую и вам советую!