ПО ЛЮБВИ
Карельское издательство «Скандинавия» отметило свое 25-летие. Подарком к юбилею стало новое издание золотой «Калевалы» с рисунками Владимира Фомина.
Текст: Мария Шамраева, фото: М.Никитин
Новая золотая «Калевала» «Скандинавии» перекликается с предыдущим золотым изданием эпоса, выпущенным 17 лет назад. Новая книга почти вполовину легче, но иллюстраций здесь больше. Издание презентуется как сувенирное.
Новая золотая «Калевала» «Скандинавии» перекликается с предыдущим золотым изданием эпоса, выпущенным 17 лет назад. Новая книга почти вполовину легче, но иллюстраций здесь больше. Издание презентуется как сувенирное.
- Мы решили сделать издание презентабельным и презентационным. Добавили пятую красочку даже внутрь самого издания (в первой книге использовалось 4 цвета). Тираж сделали небольшой. Издать новую «Калевалу» нам помог меценат Владимир Леонидович Петров, нередко поддерживающий творчество художника Владимира Фомина. Для «Скандинавии» это проект знаковый, - сказал на праздничной встрече в Национальной библиотеке Карелии директор «Скандинавии» Михаил Скрипкин.
В новом издании 50 разворотов (в эпосе «Калевала» 50 рун). На первой странице каждого разворота помещены преамбула и избранные строки из руны в переводе Леонида Бельского. На второй странице – репродукции работ Владимира Фомина. Предисловие написала филолог и поэт Елена Сойни.
Елена Сойни коротко рассказала присутствующим историю вопроса с некоторыми изданиями карело-финского эпоса.
«После выхода первого полного издания «Калевалы» на русском языке Василий Кандинский записал в дневнике: «Читал «Калевалу». Преклонялся». Николай Рерих говорил, что ««Калевала» стоит в первом ряду человеческих творений и поддается пластичному языку русскому», имея в виду перевод Леонида Бельского. «Калевала» была в библиотеке Блока. Валерий Брюсов хотел создать свои «Сны человечества» по мотивам «Калевалы». О «Калевале» писали герои Горького в романе «Жизнь Клима Самгина». Осип Мандельштам приостановился, когда читал «Илиаду» («Я список кораблей прочел до середины»), а вот когда он читал «Калевалу», остановиться не мог. И он выходит на берег и говорит: «Отовсюду звучала старинная песнь — Калевала: Песнь железа и камня о скорбном порыве титана».
Елена Сойни коротко рассказала присутствующим историю вопроса с некоторыми изданиями карело-финского эпоса.
«После выхода первого полного издания «Калевалы» на русском языке Василий Кандинский записал в дневнике: «Читал «Калевалу». Преклонялся». Николай Рерих говорил, что ««Калевала» стоит в первом ряду человеческих творений и поддается пластичному языку русскому», имея в виду перевод Леонида Бельского. «Калевала» была в библиотеке Блока. Валерий Брюсов хотел создать свои «Сны человечества» по мотивам «Калевалы». О «Калевале» писали герои Горького в романе «Жизнь Клима Самгина». Осип Мандельштам приостановился, когда читал «Илиаду» («Я список кораблей прочел до середины»), а вот когда он читал «Калевалу», остановиться не мог. И он выходит на берег и говорит: «Отовсюду звучала старинная песнь — Калевала: Песнь железа и камня о скорбном порыве титана».
В 1933 году в СССР решили издать первую советскую «Калевалу» и оформление было поручено художникам русского авангарда - мастерам аналитического искусства, филоновской школе. Интересно, что филоновцы смогли передать время сквозь время, пространство сквозь пространство и показать наднациональную символику поэмы.
Руны, как мы знаем, собраны Элиасом Леннротом большей частью в северной Карелии, которая в XIX веке входила в состав Архангельской губернии. Руны были записаны от жителей деревень Ладвозеро (Архипа Перттунена) и Войница (Онтрея Малинена и Вассила Киелевяйнена). Когда Леннрот стал собирать фрагменты в целое произведение, он понял, что он тоже рунопевец. И он пропел свою «Калевалу». И каждый, кто прикасается к эпосу, чувствует то же самое. Михаил Скрипкин не исключение. А художник Фомин сумел посмотреть на «Калевалу» не только глазами героев, но и как будто изнутри водопадов, камней, рек. Он смог добиться того, к чему призывал Павел Филонов – к биологической сцепленности всех частиц в природе», - сообщила Елена Сойни.
Руны, как мы знаем, собраны Элиасом Леннротом большей частью в северной Карелии, которая в XIX веке входила в состав Архангельской губернии. Руны были записаны от жителей деревень Ладвозеро (Архипа Перттунена) и Войница (Онтрея Малинена и Вассила Киелевяйнена). Когда Леннрот стал собирать фрагменты в целое произведение, он понял, что он тоже рунопевец. И он пропел свою «Калевалу». И каждый, кто прикасается к эпосу, чувствует то же самое. Михаил Скрипкин не исключение. А художник Фомин сумел посмотреть на «Калевалу» не только глазами героев, но и как будто изнутри водопадов, камней, рек. Он смог добиться того, к чему призывал Павел Филонов – к биологической сцепленности всех частиц в природе», - сообщила Елена Сойни.
«АркА» спросила Михаила Скрипкина о том, как он принял решение проиллюстрировать «Калевалу» рисунками художника Владимира Фомина, работающего в авангардно-лубочном стиле.
«Когда я пришел в первый раз в гости к Владимиру Фомину, больше всего меня поразило изображение лубочного жирафа на дверце холодильника. Жираф был на колесиках, весь в кофейно-коричневых пятнах, которые сочетались с бежевым фоном изображения. Это было очень здорово, и этот жираф запал мне в душу. Потом оказалось, что они его выкинули. Холодильник испортился – и его выкинули. Но жираф мне запомнился так же, как его лубочные картины «К нам приехали музыканты», «К нам приехал цирк» и другие. И я задал Володе вопрос: «А что насчет «Калевалы»?» А Володя тогда вообще не читал этот эпос. Потом они с женой поизучали его, и Володя начал писать картины. Он их написал много, было много выставок. В 2006 году я рискнул сделать первое издание «золотой» «Калевалы» с репродукциями картин Фомина. Издание получилось. Даже противники эту «Калевалу» приняли. Мне бы очень хотелось, чтобы у Володи была возможность и дальше работать в этом направлении», - рассказал «Арке» Михаил Скрипкин.
По словам руководителя «Скандинавии», в планах издательства стоит продолжение изданий эпической поэмы.
«Когда я пришел в первый раз в гости к Владимиру Фомину, больше всего меня поразило изображение лубочного жирафа на дверце холодильника. Жираф был на колесиках, весь в кофейно-коричневых пятнах, которые сочетались с бежевым фоном изображения. Это было очень здорово, и этот жираф запал мне в душу. Потом оказалось, что они его выкинули. Холодильник испортился – и его выкинули. Но жираф мне запомнился так же, как его лубочные картины «К нам приехали музыканты», «К нам приехал цирк» и другие. И я задал Володе вопрос: «А что насчет «Калевалы»?» А Володя тогда вообще не читал этот эпос. Потом они с женой поизучали его, и Володя начал писать картины. Он их написал много, было много выставок. В 2006 году я рискнул сделать первое издание «золотой» «Калевалы» с репродукциями картин Фомина. Издание получилось. Даже противники эту «Калевалу» приняли. Мне бы очень хотелось, чтобы у Володи была возможность и дальше работать в этом направлении», - рассказал «Арке» Михаил Скрипкин.
По словам руководителя «Скандинавии», в планах издательства стоит продолжение изданий эпической поэмы.
На юбилейном вечере звучало много хороших слов в адрес издательства и его команды. Михаил Скрипкин признался «Арке», что он благодарен за это, но похвалы нередко мешают работать.
- Я не люблю себя возвышать, похвалы мешают работе. Я даже перестал ездить в одно место, где любил фотографировать. Как только я приезжал, сразу созывали людей, накрывали стол. Из-за этого поездки потеряли смысл. Мне как отдельному человеку особо ничего не нужно. Отдыхать я не умею, пить тоже. Есть в романе Мариенгофа «Циники» фраза: «Я думала, что выхожу замуж по расчету, а оказалось, что по любви». Получается, я занимаюсь своим делом тоже по любви. С практической точки зрения это, возможно, нецелесообразно, но я получаю удовольствие и хороший круг общения, - рассказал Михаил Скрипкин.
- Я не люблю себя возвышать, похвалы мешают работе. Я даже перестал ездить в одно место, где любил фотографировать. Как только я приезжал, сразу созывали людей, накрывали стол. Из-за этого поездки потеряли смысл. Мне как отдельному человеку особо ничего не нужно. Отдыхать я не умею, пить тоже. Есть в романе Мариенгофа «Циники» фраза: «Я думала, что выхожу замуж по расчету, а оказалось, что по любви». Получается, я занимаюсь своим делом тоже по любви. С практической точки зрения это, возможно, нецелесообразно, но я получаю удовольствие и хороший круг общения, - рассказал Михаил Скрипкин.
«АркА» желает издательству «Скандинавия» процветания и больше интересных проектов «по любви».
События
